Преступления, связанные с резким понижением материального положения трудящихся, получили широкое распространение среди населения советского тыла в 1941-1945 гг. Преступниками становились голодные многодетные вдовы и сироты. При учете, не превышавшем в среднем 80%, число лиц, осужденных в годы войны за хищение государственного и общественного имущества, составляло 1 млн. 59 тыс. человек. В том числе только в 1943-1944 гг. за такого рода преступления было осуждено 465,3 тыс. человек, из них 230 тыс. человек — женщин и подростков до 16 лет. В сравнении с предвоенным 1940 г. к концу войны подростковые правонарушения увеличились в 2-3 раза, а женские — в 4-5 раз.

Война предъявляла самые высокие требования. Считалось, что хищения, хотя и в малых размерах, но носившие массовый характер, могли причинить огромный вред как фронту, так и тылу. Посягательство на личное имущество граждан в ряде случаев перерастало в посягательство на народное хозяйство и влекло за собой принципиальное осуждение со стороны государства и общества. В условиях войны хищения с индивидуальных и общественных огородов, хотя бы и совершенные в первый раз и без иных отягчающих обстоятельств, не могли рассматриваться как обычная кража. Гораздо большее осуждение и наказание получали посягательства на социалистическое государственное имущество. Не случайной являлась передача дел о преступлениях, предусмотренных законом 7 августа 1932 г., в местностях, объявленных на военном положении, на рассмотрение военных трибуналов. Такого рода осуждение обязательно влекло за собой не только суровое основное наказание, но и дополнительное — в виде поражения прав и конфискации имущества.

Усиленной охраной пользовались во время войны хлеб и другие сельскохозяйственные продукты. Приказы и постановления органов юстиции, суда и прокуратуры, направленные против хищений, разбазаривания и порчи зерна, овощей и других продуктов питания, подчеркивали опасность подобных преступлений, ведущих к уменьшению стратегических ресурсов государства. Преступные посягательства на колхозную и совхозную продукцию являлись тягчайшим правонарушением и карались по законам военного времени. К такого рода преступлениям не применялась амнистия, тем не менее большинство советского народа с пониманием принимало жесткую правовую политику государства.

В конце войны общее количество преступлений относительно 1944 г. сократилось за исключением разбоев и грабежей, численность которых на заключительном этапе войны возросла, хотя была ниже чем в предвоенные годы. В 1945 г. по сравнению с предыдущим годом возросла численность осужденных за хищение государственного и общественного имущества среди коммунистов и комсомольцев, что могло быть вызвано начавшейся демобилизацией воинов и возвращением эвакуированных, попавших в критическое материальное положение. Однако отдельные моменты не смогли нарушить общую тенденцию к понижению всех других видов преступности. В честь окончания войны по амнистии было освобождено из тюрем и колоний более 40 тыс. человек осужденных.

После войны распространились нарушения законности партийными и ответственными работниками, проявлявшиеся по отношению к колхозной собственности. Местные руководители произвольно распоряжались колхозным добром, изымая имущество, продукцию и денежные средства не только на строительство домов передовиков сельского хозяйства и агротехники, а и на проведение совещаний, слетов, митингов, сопровождавшихся банкетами и вечерами.

В Михневском районе Московской области, по инициативе 1-го секретаря райкома ВКП(б) Лизнина в феврале 1946 г. был организован банкет по случаю встречи с кандидатом в депутаты. На банкете присутствовали работники райкома партии, председатель райисполкома, начальники НКВД и НКГБ. Продукты питания и деньги для встречи были взяты у колхозов района. Подобное происходило в Алмаатинской области Казахской ССР Башкирской АССР, Куйбышевской, Ярославской и др. областях. По колхозам рассылались приказы о доставке продовольствия и денег на закупку вина для застолья.

Страницы: 1 2 3 4 5

Подобные материалы: