Таким образом, к 1924 г. последним осколком еще недавно доминировавшей административной модели построения следственного аппарата остались следователи по важнейшим делам при Наркомате юстиции. Согласно ст.10 Положения о Народном комиссариате юстиции РСФСР от 1 февраля 1923 г., в Наркомате сформировалась следственная часть, структурно вошедшая в состав 4-го подотдела IV Отдела (Прокуратуры).

Образование Союза ССР первоначально никак не отразилось на устройстве следственного аппарата. В принятых ЦИК СССР 31 октября 1924 г. первых Основах судоустройства Союза ССР и союзных республик "организация судебно-следственных органов" была отнесена - по ст.15 - к республиканскому ведению. Что касается оставленных в союзном ведении органов военной юстиции, то, согласно ст.5 Положения о военных трибуналах и военной прокуратуре от 20 августа 1926 г., военные следователи продолжили состоять при военных трибуналах.

Утвержденное третьей сессией ВЦИК XII созыва 19 ноября 1926 г. новое Положение о судоустройстве РСФСР сохранило в неприкосновенности организацию следственного аппарата образца 1922-1923 гг. Очень скоро, однако, возобладали иные тенденции. И коснулись они как процессуальной, так и организационной сторон отечественного предварительного следствия.

С одной стороны, как не раз отмечалось в литературе, на исходе 1920-х гг. произошло фактическое стирание грани "между дознанием и следствием, между розыском и юстицией на предварительном расследовании". В этом отношении глубоко показательно, что в разработанном Институтом советского строительства и права проекте УПК РСФСР, одобренном Коллегией Наркомата юстиции 12 августа 1931 г., вообще отсутствовало деление предварительного расследования на дознание и предварительное следствие. Вместо этого в ст.8-21 проекта предусматривалась единая стадия "предварительного расследования".

С другой стороны, в условиях свертывания новой экономической политики, всемерного укрепления административно-командной системы управления востребованной оказалась модель построения следственного аппарата, кратковременно реализованная в нашей стране в далеком 1722 году. Аллегорически выражаясь, на пути судебных следователей встала прокуратура.

Вопрос о передаче следственного аппарата от судов прокуратуре впервые начал обсуждаться на страницах юридической периодики и на ведомственных совещаниях еще в 1923-1924 гт. В частности, на состоявшемся в 1924 г. V съезде деятелей советской юстиции за таковую передачу высказался тогдашний прокурор Уголовно-судебной коллегии Верховного суда РСФСР А.Я. Вышинский. Однако в тот момент руководство Наркомата юстиции сочло целесообразным сохранить судебную модель организации следственного аппарата.

Примечательно, что противником перехода следователей в подчинение прокуратуры выступил тогдашний председатель Верховного суда РСФСР П.И. Стучка. В статье 1928 г. Петр Стучка предостерегал, что таковой переход "усилит односторонне обвинительную тенденцию предварительного следствия". В той же статье председатель Верховного суда РСФСР подчеркнул, что "организационно-административное подчинение следователя обвинителю противоречит нашему институту прокуратуры".

Как бы то ни было, уже в 1927 г. - в порядке эксперимента - подчинение следователей органам прокуратуры было осуществлено в Московской губернии. Сочтя эксперимент успешным, коллегия Наркомата юстиции 12 апреля 1928 г. постановила "передать следственный аппарат в полное распоряжение прокуратуры по РСФСР". Несколько позднее, 3 сентября 1928 г. данное постановление Наркомата получило закрепление в постановлении ВЦИК и СНК РСФСР "Об изменении Положения о судоустройстве РСФСР".

Не забыли и о военных следователях. Согласно ст.4 постановления ЦИК и СНК СССР от 30 января 1929 г. военные следователи аналогично перешли в подчинение органам военной прокуратуры'. Протянувшаяся с 1860 г. история российских судебных следователей закончилась. Как в связи с этим оптимистически констатировал автор статьи в ведомственном издании, "в историю развития института советских следователей вписывается новая страница, страница начавшегося подъема и роста".

Остается добавить, что в конце 1920-х гг. отечественная прокуратура еще не имела ведомственной самостоятельности. Как известно, будучи воссоздана в нашей стране в 1922 г., прокуратура вошла тогда в состав Наркомата юстиции, образовав в его структуре уже упоминавшийся IV отдел (реорганизованный 27 августа 1928 г. в Управление Прокуратуры). Кроме того - по подобию царской России - поначалу были совмещены должности Прокурора Республики и Наркома юстиции (с апреля 1928 г. Прокурор РСФСР стал заместителем наркома).

В силу названных обстоятельств, перейдя в подчинение прокуратуры, следственный аппарат сохранил общую подведомственность Наркомату юстиции. Ситуация принципиально не изменилась и с учреждением 17 декабря 1933 г. Прокуратуры СССР: в подчинение Прокурора Союза попали только военные следователи да группа следователей по важнейшим делам. Окончательное размежевание прокуратуры и ведомства юстиции произошло лишь в 1936 г., в связи с образованием союзного Наркомата юстиции.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9

Подобные материалы:

Очаг бандитизма
Рост преступности, естественно, сопровождался вопиющими нарушениями прав граждан. Республику вынужденно покинули сотни тысяч человек. Из большинства станиц было изгнано казачье население, десятки тысяч жителей Чечни лишились работы, пенси ...

Следственный аппарат России во второй четверти XVIII-XX вв.
После ликвидации в 1723-1726 гг. "майорских" следственных канцелярий и Розыскной конторы Вышнего суда постоянно действующий специализированный следственный аппарат прекратил существование и отсутствовал в государственном механиз ...

Рост преступности в 1946-1947 годах
Преступления, связанные с резким понижением материального положения трудящихся, получили широкое распространение среди населения советского тыла в 1941-1945 гг. Преступниками становились голодные многодетные вдовы и сироты. При учете, не ...