Достаточно интересной в определенном отношении представляется позиция Ф. Ницше по проблеме методологии истории. Он является наиболее ярким представителем исследовательского направления, придерживающегося взгляда о полной невыводимости каких бы то ни было структурных основ исторического знания. Позиция Нищие, несомненно, имеет одно большое преимущество, заключающееся в критическом подходе исследователя абсолютно ко всем методологическим концепциям исторического знания. Вместе с тем, во взглядах Ницше содержится один существенный недостаток, заключающийся в изначальной антинаучности тезиса о невозможности построения системы научного, в том числе и исторического знания.

В этой связи заслуживает внимания та опенка исторического познания, которая даётся О. Шпенглером. В своей экзистенциальной основе она близка оценке Ницше, но является более глубокой и "оптимистичной" по содержанию. Шпенглер полагал возможным признание многовариантности методов исторического познания. При этом методология исследования формируется, по его мнению, с учетом личностных характеристик самого исследователя, а ее истинность определяется способностью "постижения живого бытия мира по отношению к собственной жизни"3.

Экзистенциальная сущность поиска методологических основ исторического знания иначе выражена у К. Ясперса. Смысл доступной эмпирическому познанию мировой истории - независимо от того, присущ ли он ей самой или привнесен в неё нами, людьми, отмечает Ясперс, мы постигаем только подчинив её идее исторической целостности. Эмпирические данные мы рассматриваем под углом зрения того, насколько они соответствуют идее единства или противоречат ей4. Путём механического перенесения на историю понятия "смысл", имеющего истоками субъективную исследовательскую реальность, Ясперс просто «вкладывает» в историческую науку свою методологию.

Диаметрально противоположную позицию в контексте рассматриваемого вопроса занимают французские историки Ш. Лангуа и Ш. Сеньобос, которые провозглашают культ "факта и документа" в истории и выражают стремление "изгнать" из исторического познания активность субъекта. Несколько раньше немецкий историк Л. Ранке пытался реализовать в исследовательской практике требование изображать прошлое "так, как это, собственно, происходило", ошибочно полагая, что для получения истинной картины прошлого не требуется активной теоретической деятельности субъекта – достаточно иметь в наличии, хорошо изучить и обобщить широкий круг источников. Характерно, что применить и последовательно провести в исследовательской практике методологические установки вышеприведенных концепций объективизма оказывается, как правило, невыполнимой задачей5.

Иной трактовки структурных основ исторического знания придерживается марксистская философия, выдвинувшая свои методологические принципы социального познания: принцип объективности, принцип историзма, принцип системности6. Оценивая марксистскую концепцию методологических принципов исторического познания, нельзя не отметить, что в ее изложении зачастую господствует декларативность, которая обедняет истинное содержание, значимость данной методологии. Это приводит к тому, что в применении к реальному историческому процессу указанные принципы далеки от "многогранного" изучения истории, объективного отбора фактов и их должной систематизации. В итоге – "частное" подменяет "общее" и, в принципе, верные методологические установки оказываются "сжатыми" изначальной исследовательской поверхностью.

В контексте методологической проблематики исторического знания интересными в определенных аспектах представляются взгляды Ф. Шлейермахера на систему научных знаний. Все науки, по Шлейермахеру, могут разворачиваться и строиться двумя способами. Первый из них - построение наук из высших принципов или высших оснований. Другой способ - это развитие системы знаний из нескольких эмпирических начал, исторически возникших по разным причинам, в силу различных интересов и практических потребностей. В исторической науке эти способы взаимодействуют, однако, ведущую роль играет второй способ. Анализируя предложенную Шлейермахером схему построения научного знания, необходимо отметить следующее. Развитие любой науки начинается с первоначального этапа - накопления эмпирических знаний о мире. Однако появление теоретического знания, особенно в истории, носит скорее изначально априорный характер и не вытекает напрямую из эмпирической базы, хотя и связано с ней. Это означает, что исследователь, приступающий к изучению исторического процесса, должен иметь представление о некой идеальной модели развития, основанной на теоретической корреляции исторической фактологии и "личност¬ного фактора" самого исследователя.

Страницы: 2 3 4 5 6 7 8

Подобные материалы:

Особенности экономического развития русских земель в период феодальной раздробленности
Время с начала ХII в. до конца ХV в. называют периодом феодальной раздробленности или удельным периодом. Феодальная раздробленность – это процесс экономического усиления и политической обособленности отдельных земель. Этот процесс пережил ...

Начало реформ Екатерины II.
Екатерина II обнаружила ум и способности крупного государственного деятеля. Она заняла престол в сложное время. В последствии в своих мемуарах она вспоминала: «В 1762 году при вступлении моем на престол я нашла сухопутную армию в Пруссии ...

Общая характеристика и задачи движения декабристов
Все декабристы ставили задачи ликвидации крепостничества и абсолютной монархии, сословных привилегий, провозглашения основных демократических свобод, наделения крестьян землей, неприкосновенности частной собственности. Естественно, радика ...